https://youtu.be/EVTh3Dp7WxAГЛАВА ПЯТАЯ
МАСТЕРСТВО
Пятнадцатилетие «Камерного балета Баку» ознаменовалось также открытием при коллективе фирмы «Терпсихора», которая получила заказ от Посольства Германии в Азербайджане провести в республике празднование 100- смерти веского немецкого композитора Йоханнеса Брамса (1998).
летия со дня смерти веского немецкого композитора Йоханнеса Брамса (1998). Так, в коллективе родился ба-лет-симфония «Вос-поминание о Манфреде».
Пытливый изыскатель, Рашид Ахмедов, отлично знакомый с творчеством этого крупнейшего мастера оркестрового письма, не случайно остановился именно на Третьей симфонии Бра мса – чрезвычайно насыщенной яркими драматургическими событиями и наиболее «манфредовской» из всего цикла произведений этого жанра в творческой биографии гения. Дело в том, что артист уже давно, с юношеской поры, работал над симфонией «Манфред» П. И. Чайковского, но финал этой вещи выходил за рамки его идеи. Вновь и вновь перечитывая драму Джорджа Байрона, кода представления ему виделась совсем иной, чем у великого русского композитора. Да и музыка Роберта Шумана к «Манфреду», не взирая на его во+схитительную увертюру, не годилась для полномасштабной хореографической постановки. Поэтому, он искал симфониче-ское творение, «стыкующееся» с его замыслом. И каково было удивление режиссера-сценариста, когда он вдруг отчетливо понял, что любимейший его композитор написал драматическую симфонию, словно рожденную для балетного спектакля на тему Манфреда.
На центральную партию хореографу не пришлось пригла-шать актера, он просто взял ее себе6. Осталось совсем «немного» – силами подростков 12–15 лет, обучающихся в хореографическом училище, «поднять» одно из самых грандиозных сочинений эпохи романтизма – 3-ю симфонию Брамса, в данном случае, легшей в основу либретто по трагедии Байрона.
Хореография и мизансцены обретали плоть в офисе «Камерного балета Баку» на улице М. Мушфига, расположенном напротив Гимназии искусств. В летнюю ба-кинскую жару юные грации трудились до седьмого пота, создавая «ауру» альпийской стужи. И, когда спектакль был вчерне готов, коллектив обратился к руководству хо-реографической студии при Доме офицеров с просьбой предоставить ему исполнителей для массовых эпизодов и сцену для репетиций. Сама же премьера состоялась в Государственном Театре Юного Зрителя под Рождество 1997 года. Это стало возможным благодаря состоятельным спонсорам – Посольству Германии и нефтяным компаниям Texaco и Unocal. Премьера же на сцене Дома офицеров прошла спустя полтора месяца – феврале 1998 года также при поддержке нескольких солидных корпораций – Посольства Великобритании, а также коммерческих фирм – British Petroleum и Amoko.
Действию, как это нередко бытует в спектаклях труппы, предшествует зримое изложение либретто в лицах на просцениуме под звучащий текст диктора.
Балет дебютирует с явления «Альпийская баллада» (I часть). Занавес открывается с первыми же тактами симфонии, представляя живописный задник, на котором изображен серо-желтый скалистый пейзаж, освещаемый поочередно двумя цве-товыми тонами – зеленым и красным. На среднем плане сверху свисают прозрачные занавеси, вызывающие ассоциации с перистыми облаками. Из всех кулис, поднятые на стулья, размахивают большими платками артисты, одетые во все черное. На самой сцене в аналогичных же костюмах, но украшенных светлыми драпировками-крыльями через плечо, сидят на полу, а затем встают и танцуют колдовской танец шесть корифеек (Духи рока).
Появляется и движется по авансцене возбужденный непого-дой Манфред. Одет герой в шелковый костюм темно-бордового цвета со скромными кружевами и жабо, а также в плотный зим-ний черный плащ, перчатки и шляпу с пером. Споря с разгуляв-шейся природой, вместе с тем, он отдается во власть охватившего его отчаяния. Техника виртуозного классического танца, обога-щенного движениями модерн-данса весьма точно отражает сценическую ситуацию.
На пике э6моционального напряжения чернокнижник вызывает Фею Альп, – та является ему из-под центра задника в виде девы в розовом одеянии с распущенными волосами. Между протагонистами завязывается своеобразная борьба: Манфред пытается навязать ей свою волю, она же ему активно сопротивляется. Элементы свободной пластики смешиваются в этом дуэте-дуэли с мотивами академической образности. Апогей «ристалища» знаменует равновесие сторон, и демон, торжествуя, исчезает. Тогда колдун решает принять новые меры: приказывает явиться трем Паркам – богиням судьбы и Мнемозине – богине памяти. С их помощью он надеется вновь вызвать Фею Альп. И это ему вервь удается сделать, – дева вторично (на репризу экспозиции) показываетс-я на подмостках, но уже в хламиде салатного цвета. На этот раз ее сопротивление было не столь бурным. И тогда озлобленный Манфред овладе-вает ею, а она гордо и смиренно готова выполнить его волю. Финальное же построение их пластического д иалога па-радоксально: танцовщик наклоняется вперед в позе модерн, а его партнерша кладет свою полусогнутую ногу ему на шею.
В момент, когда происходит очередная смена цвета сцениче-ского освещения, вступает в свои права II часть – «Мистическая поэма».
Из кулис выходят знакомые зрителям шесть исполнительниц Духов рока, которые окружают героя, чертя подле него магический круг. Раздосадованный Манфред (уже во всем коричневом), сняв свой плащ, размахив+ает и хлещет им о пол, как бы взнуздывая и понукая их.
Но вот, под звучание лирической темы деревянных духовых инструментов, наконец, показывается Астарта – его бывшая воз-любленная, некогда погубленная им. Для встречи с ее призраком он постиг таинства волшебства, и с помощью Феи Альп проник в подземное царство, чтобы испросить у нее прощения. Отрешенная Астарта, одетая во все черное и распустившая волосы, неизменно ускользает от своего преследователя. В6се его потуги напрасны: видение исчезает, не удовлетворив его просьбы. Здесь задействованы все исполнительские силы постановки, которые своими пластическими манипуляциями и построением мизансцен свидетельствуют о важности, значимости этого эпизода в рамках всего спектакля. Но не обескураженный чародей настойчиво преследует тень любимой, и, наконец, ему удается на миг поймать ее. Однако единения душ не произошло, и Манфред удручено опускается на одно колено, лаская только лишь бесплотный «астрал»; его ученость не помогла ему.
Без перемены декорации события перемещаются в иную плоскость (III часть «Притча изгнанников»). На знаменитую мелодию брамсовского лендлера выступает шестерка Духов рока, задающая пластическую тему. Ее подхватывают и развивают все солисты, включая и появившегося Манфреда. Герой переоделся в черный шелковый костюм с накидкой аналогичного тона, нахлобучив на себя красно-черный головной убор, одновременно напоминающий и клобук странствующего монаха, и колпак палача. Не найдя успокоения ни в общении с природой, ни в могуществе черной магии, он ищет ответы на свои вопросы в религиозном рвении.
На смену тематического материала предстает ключевой персонаж балета – Аббат в темной рясе с капюшоном, скрывающим черты его лица. Это Астарта является ему под видом анахорета, проповедующего истину. Движения действующего лица пространны и эмоциональ-ны, в них сквозит усмиренная гордыня. Встревоженный Манфред резко и страстно потянулся к «святому отцу», испытывая потребность ис-поведаться. Их диалог, построенный на партерных поддержках и экспрессивной пластике, выражает мучит ельное согласие сторон. В порыве неистового благочестия герой страстно и горько прижимается к партнерше.
Через мгновение все исчезает, словно сметенное порывом урагана. Врываются звуки главной темы финала – «Патетическая ода» (IV часть), и тогда две корифейки Духов рока, они же Парки, начинают оживленную экстатическую пляску вокруг мага. Он же, преображенный в хищного коршуна с размашистыми черными крыльями, проводит свою пластическую линию. Элементы неоклассик+и, составляющие плоть их танцевальной «речи», подчас, обретают героические интонации.
Являются все персонажи – Фея Альп и Астарта, Мнемозина и Охотник, двойник Манфреда, а также кордебалет Сил природы. Они сталкиваются и сплетаются в его воспаленном воображе-нии, причиняя ему мучительные душевные страдания. Большое значение здесь имеет актерская игра лидера, его застывшие «говорящие» позировки, а все происходящее на сцене воспринимается как проекция его внутреннего мира. Постепенно напряжение спадает, и тогда медленно в движение приводятся кулисы, которые оттягивают к центру сценической площадки Духи рока. Сбегаются исполнители всех партий, образуя заключительную группу вокруг солиста. Сам же Манфред, опустошенный и усмиренный, вновь, как это было в конце каждой части, опускается на одно колено, но, на сей раз, он с надеждой простирает руки прямо перед собой.
«Воспоминание о Манфреде» стало этапным созданием в творческой деятельности Р6ашида Ахмедова не только как хореографа и танцовщика, но и как балетного драматурга. Спектакль собрал внушительную прессу, и неоднократно показывался по телевидению как во фрагментах, так и пол-ностью.
Газета «Вестник» от 8–14 января 1998 года, в материале «Сказочная атмосфера балета» отмечает: «Заглавный образ мятежного философа и чародея мастерски воплотил балетмейстер-постановщик и автор сценария – известный бакинский режиссер и танцовщик Рашид Ахмедов, чья актерская наполненность остро соответствует тому байроновскому образу, знакомому всем с детства, а также муз+ыкальным ассоциациям со знаменитой одноименной симфонией П. Чайковского. Танец артиста отличается эмоциональной приподнятостью и насыщен неоромантическими элементами, отвечающими драматургии и образному началу 3-ей симфонии Брамса». В публикации «Танцсимфония «Воспоминания о Манфреде», вышедшей в свет в газете «Неделя» (№ 29, 13 февраля 1998 года), заявлено: «На сцене детского театра… состоялась премьера балета-симфонии театра-студии «Камерный балет Баку», поставленная к 100-летию Йоханнеса Брамса в постановке балетмейстера Рашида Ахмедова. «Воспоминание о Манфреде» поставлено на основе знаменитой драматической поэмы Джорджа Байрона, музыкальную основу этого произведения составила партитура Третьей симфонии Брамса. Соединение двух замечательных творений в композиции Р. Ахмедова (он же автор сценария) дало удивительный результат. Спектакль пленяет органичностью и самобытностью, значимостью воплощения сложных, драматургически насыщенных образов…
Еженедельник «Панорама» за 6 января 1998 года в статье «Под звуки музыки Брамса…» отметил: «Воспоминание о Манфреде» – это непривычное, интригующее зрелище, где яркость пласт-ических и художественных решений органично сочетается с насыщенным, по-современному острым и проблематичным содержанием. В балете Манфред (актерская удача Рашида Ахмедова) – своего рода маг и чародей. Блуждая по альпийским взгорьям, он об ращается к духам воздуха, земли и воды с тем, чтобы они, хотя бы на миг, вернули ему из царства теней некогда любимую и погубленную им Астарту… Но все действия Манфреда безрезультатны… Как известно, у Байрона конец трагичен. Но режиссер Р. Ахмедов, следуя собственному замыслу, меняет трагический финал на оптимистический: в лучах заходящего солнца, окруженный юными духами рока, герой находит утешение и успокоение своим страстям».
В рецензии «Таинственные силы, явитесь!» газета «Вышка» (16–22 января 1998 года) патетически декларирует: «Здесь духи стихий перемежаются с персонажами, олицетво6ряющими различные силы природы. Три богини судьбы – Парки уступают место на сцене Воспоминаниям, Аббату, Охотнику. Все эти образы Дж. Байрона нашли свое пластическое отображение в танцевальной партитуре талантливого хореографа-постановщика и танцовщика Рашида Ахмедова, 15-летний юбилей творческой деятельности которого отмечался в этот вечер…
Надо сказать, что танцсимфония как балетный жанр – новинка на азербайджанской хореографической сцене, и до Камерного балета никто из наших отечественных балетмейстеров не обращался к этой сложной форме. Поэтому премьера сразу же стала заметным событием в культурной жизни города и собрала +множество поклонников и почитателей искусства известного бакинского хореографа Рашида Ахмедова. А партия Манфреда стала достойным пополнением ярчайшей галереи образов, созданной им на азербайджанской балетной сцене. Юбилейный вечер, на котором состоялась презентация книги, посвященной творческой деятельности Р. Ахмедова, прошел в приподнятой, по-праздничному торжественной обстановке».
А публикация «Баки-нского рабочего» от 28 января 1998 года под названием «На сцене – герои Байрона», посвященная премьере этого балета, повествует: «Звуковое и художественное оформление спектакля было отличным по качеству, став волнующим «фоном» для танцевал ьного зрелища, в котором стилистически сплелись элементы неоклассики, свободной пластики и мимики. Строгий и сдержанный по гамме цвет костюмов кордебалета, олицетворяющего духов стихий и сил природы, оживлялся яркими одеяниями солистов, составляя вместе со световой партитурой живой ток пластического, непрерывно развивающегося действия».
Комментариев нет:
Отправить комментарий