ГЛАВА ВТОРАЯ
*ВОЗМУЖАНИЕ
”
Н |
а основе костяка танцовщиков, занятых в спектакле «В честь танца», в
апреле 1982 гола в республике родился хореографический коллектив
профессионалов, работающих в искусстве на общественных началах. Сперва – в
прессе (!) его окрестили «Молодой балет Баку» на манер аналогичного содружества
артистов Санкт-Петербурга под руководством юного Джорджа Баланчина, в котором в
свое время танцевал молодой П. А. Гусев – один из наставников Рашида Ахмедова.
Через три года антреприза приобрела несколько иное название – «Камерный балет
Баку», как более точно отражающее ее сущность.
Основателем, художественным руководителем и балетмейстером-постановщиком
студии как раз и является Р. З. Ахмедов. Этот ансамбль единомышленников –
«проводник» творческих идей его лидера – изначально был сориентирован как
экспериментальная мастерская для осуществления самобытных проектор, привносящих
новые названия в историю балетного театра. Причем, ставились они, и это так
было задумано изначально, исключительно силами творческой молодежи.
апреле 1982 гола в республике родился хореографический коллектив
профессионалов, работающих в искусстве на общественных началах. Сперва – в
прессе (!) его окрестили «Молодой балет Баку» на манер аналогичного содружества
артистов Санкт-Петербурга под руководством юного Джорджа Баланчина, в котором в
свое время танцевал молодой П. А. Гусев – один из наставников Рашида Ахмедова.
Через три года антреприза приобрела несколько иное название – «Камерный балет
Баку», как более точно отражающее ее сущность.
Основателем, художественным руководителем и балетмейстером-постановщиком
студии как раз и является Р. З. Ахмедов. Этот ансамбль единомышленников –
«проводник» творческих идей его лидера – изначально был сориентирован как
экспериментальная мастерская для осуществления самобытных проектор, привносящих
новые названия в историю балетного театра. Причем, ставились они, и это так
было задумано изначально, исключительно силами творческой молодежи.
В период становл*ения энтузиасты труппы работали,
как правило, по понедельникам, так как в Оперном театре по этим дням –
выходной. И с самого начала своей деятельности балетмейстер во время постановки
взял себе за правило показывать сочиненную хореографию эмоционально,
заразительно, в полную силу, стараясь сразу объяснить и драматургию образа, так
как постоянно находится в цейтноте. Такой же стопроцентной отдачи он требует и
от своих артистов, особенно на сценических прогонах. Зачастую, не имея времени
исправить ошибки актеров подсказкой, он выбегает на планшет и протанцовывает
проблемное место. Все, кто работал с постановщиком, отлично осведомлены о его
крутом, почти деспотичном нраве. Многие, кто впервые присутствовал на его
репетициях, были поражены той молниеносной метаморфозой, происходящей с ним,
едва он включает свой заветный магнитофон. До того скромный и интеллигентный, в
мгновение ока молодой человек превращается в страстного поборника чистоты и
строгости в искусстве.
как правило, по понедельникам, так как в Оперном театре по этим дням –
выходной. И с самого начала своей деятельности балетмейстер во время постановки
взял себе за правило показывать сочиненную хореографию эмоционально,
заразительно, в полную силу, стараясь сразу объяснить и драматургию образа, так
как постоянно находится в цейтноте. Такой же стопроцентной отдачи он требует и
от своих артистов, особенно на сценических прогонах. Зачастую, не имея времени
исправить ошибки актеров подсказкой, он выбегает на планшет и протанцовывает
проблемное место. Все, кто работал с постановщиком, отлично осведомлены о его
крутом, почти деспотичном нраве. Многие, кто впервые присутствовал на его
репетициях, были поражены той молниеносной метаморфозой, происходящей с ним,
едва он включает свой заветный магнитофон. До того скромный и интеллигентный, в
мгновение ока молодой человек превращается в страстного поборника чистоты и
строгости в искусстве.
В буклете «Балетмейстеры Азербайджана. Рашид Ахмедов»
(Баку, 1988) по этому поводу сказано,
что «…репетиции «Камерного балета Баку» проходят в Оперной студии при
консерватории, зеркальном зале Детского театра балета при Центральном доме
офицеров. «Это хореографическая студия, в которой ставятся только абсолютно
новые, оригинальные постановки, рожденные внутри коллектива, придуманные по
собственным драматургическим решениям Р. Ахмедова. Строго говоря, эти вещи –
плод воображения хореографа, и их нигде больше увидеть невозможно, так как все
постановки «фирменные»… Воплощаются замыслы Р. Ахмедова с помощью начинающих,
подающих надежды солистов. Здесь, исполняя ведущие партии, молодежь творчески
растет, профессионально укрепляется». В настоящее время многие солисты хореографа
танцуют в академических театрах Москвы и Санкт-Петербурга, а также в
коллективах Азербайджана и Греции, Канады и Израиля.
Следом за столь удачным
произведением – «В честь танца» – молодой постановщик, работавший в то время в
Государственном театре музыкальной комедии имени Ш. Курбанова руководителем
балетной труппы – хореографом и педагогом-репетитором, начинает активное сотрудничество
с республиканским телевидением. Здесь он показал несколько своих работ, среди
которых выделяется «Мим – Нарцисс и Икар» по номеру из балета С. Ч. Прокофьева
«Блудный сын», поставленный в 1984 году. Выбор выразительных средств для* этого «маленького балета» был
произведен хореографом чрезвычайно тщательно и скрупулезно. Это был театр
одного актера. Обнаженный по пояс, босой исполнитель, одетый лишь в серые
лосины, захватывал внимание с первых же тактов жесткой, брутальной по звучанию
темы в трактовке большого симфонического оркестра. Пластика Мима, открывающего
новеллу, сочинена в стиле модерн, и отличается она декоративностью,
графичностью линий. Актер, словно находясь в экстазе, бурно и буйно порождает
свое детище – образ Нарцисса. Движения и музыкальное сопровождение резко меняют
свой характер, становясь изящными по ощущению и изощренными по форме.
Исполнитель садится на пол, ворожит над воображаемым водоемом, любуется
собственным отражением в его глади. Но тут на репризу начальной части Мим резко
вскакивает, будто увидев в воде то-то пугающее или безобразное. На мощные
аккорды оркестра он пытается взлететь, возвыситься духом, помчаться навстречу
своей мечте. Технически сложная, виртуозная комбинация полуклассических
элементов завершает данный мини-триптих.
произведением – «В честь танца» – молодой постановщик, работавший в то время в
Государственном театре музыкальной комедии имени Ш. Курбанова руководителем
балетной труппы – хореографом и педагогом-репетитором, начинает активное сотрудничество
с республиканским телевидением. Здесь он показал несколько своих работ, среди
которых выделяется «Мим – Нарцисс и Икар» по номеру из балета С. Ч. Прокофьева
«Блудный сын», поставленный в 1984 году. Выбор выразительных средств для* этого «маленького балета» был
произведен хореографом чрезвычайно тщательно и скрупулезно. Это был театр
одного актера. Обнаженный по пояс, босой исполнитель, одетый лишь в серые
лосины, захватывал внимание с первых же тактов жесткой, брутальной по звучанию
темы в трактовке большого симфонического оркестра. Пластика Мима, открывающего
новеллу, сочинена в стиле модерн, и отличается она декоративностью,
графичностью линий. Актер, словно находясь в экстазе, бурно и буйно порождает
свое детище – образ Нарцисса. Движения и музыкальное сопровождение резко меняют
свой характер, становясь изящными по ощущению и изощренными по форме.
Исполнитель садится на пол, ворожит над воображаемым водоемом, любуется
собственным отражением в его глади. Но тут на репризу начальной части Мим резко
вскакивает, будто увидев в воде то-то пугающее или безобразное. На мощные
аккорды оркестра он пытается взлететь, возвыситься духом, помчаться навстречу
своей мечте. Технически сложная, виртуозная комбинация полуклассических
элементов завершает данный мини-триптих.
Журнал «Советский балет» (1986, №
4) в статье Г. Меликовой «Сквозь столетия…» об этом сочинении, в частности, заметил:
«Номер представляет собой как бы три монолога, «произносимые» актером от имени
различных персонажей. Перевоплощения здесь происходят мгновенно, меняя не
только образы, но и лексику, краски танца. Острые, гротесковые движения Мима
переходят в лирическую кантилену пластической речи Нарцисса, упоенного
гармонией природы. И вдруг – взрыв! Мим представляет нам Икара, чей полет к
солнцу стал для людей чем-то большим, чем легенда». Данная миниатюра стала
подлинным маленьким шедевром
балетмейстера и его первого исполнителя – Александра Мишина. В бу*клете, посвященном творчеству
артиста, читаем об этой постановке: «…с изяществом и тактом сочетает он
гротесковые, лирические и мелодические черты триединого образа. Много
непосредственности и задора в Миме, грациозен… самовлюбленный Нарцисс. До
трагических высот поднимается артист в изображении страданий и подвига Икара».
4) в статье Г. Меликовой «Сквозь столетия…» об этом сочинении, в частности, заметил:
«Номер представляет собой как бы три монолога, «произносимые» актером от имени
различных персонажей. Перевоплощения здесь происходят мгновенно, меняя не
только образы, но и лексику, краски танца. Острые, гротесковые движения Мима
переходят в лирическую кантилену пластической речи Нарцисса, упоенного
гармонией природы. И вдруг – взрыв! Мим представляет нам Икара, чей полет к
солнцу стал для людей чем-то большим, чем легенда». Данная миниатюра стала
подлинным маленьким шедевром
балетмейстера и его первого исполнителя – Александра Мишина. В бу*клете, посвященном творчеству
артиста, читаем об этой постановке: «…с изяществом и тактом сочетает он
гротесковые, лирические и мелодические черты триединого образа. Много
непосредственности и задора в Миме, грациозен… самовлюбленный Нарцисс. До
трагических высот поднимается артист в изображении страданий и подвига Икара».
Параллельно с «Мимом» хореограф,
по предложению директора театра Музкомедии – заслуженного работника культуры
Азербайджанской Республики Б. А. Касимова, приступил к постановке миниатюры
«Источник» на музыку Мехрибан Ахмедовой. Непродолжительная композиция этой вещи
трехчастна. Открывается она сценой, в которой на фоне волнообразного фона из
шести исполнительниц, олицетворяющих волны, Юноша и Девушка, одетые в балетные костюмы, выполненные в национальном
духе, исполняют любовный дуэт. Их пластическая речь, вместившая в свой
лексикон, как классические движения, так
и pas из
арсенала азербайджанского народного танца, выразительна и свежа. Поддержки
отличаются целомудренностью и трепетностью чувств, а мимическая игра –
томностью и лаской. В среднем разделе, более медленном по темпу и тихом по
звучанию, даны вариации ведущих персонажей. Тонкая и изысканная игра кистей рук
солистки сменяется витиеватой «цепочкой» прыжков – у героя. Постепенно волна
эмоционального напряжения нарастает, и, вместе с ней, нагнетается активность
ансамбля. Одетые в бело-голубые трико и купальники, с трепещущими газовыми
полотнищами на руках, они оборачиваются девушками, идущими за водой на источник
(ведущие на время замирают). Но вот оживает солист, который влюбляется во всех
красавиц разом. Его подруга ревнует и нервничает. Однако вскоре наваждение
проходит, и под заключительную оживленную и жизнерадостную музыку все действующие
лица впервые одновременно выполняют сложные танцевальные «фразы», в которых
клокочет беспечная молодость и радость взаимной любви
по предложению директора театра Музкомедии – заслуженного работника культуры
Азербайджанской Республики Б. А. Касимова, приступил к постановке миниатюры
«Источник» на музыку Мехрибан Ахмедовой. Непродолжительная композиция этой вещи
трехчастна. Открывается она сценой, в которой на фоне волнообразного фона из
шести исполнительниц, олицетворяющих волны, Юноша и Девушка, одетые в балетные костюмы, выполненные в национальном
духе, исполняют любовный дуэт. Их пластическая речь, вместившая в свой
лексикон, как классические движения, так
и pas из
арсенала азербайджанского народного танца, выразительна и свежа. Поддержки
отличаются целомудренностью и трепетностью чувств, а мимическая игра –
томностью и лаской. В среднем разделе, более медленном по темпу и тихом по
звучанию, даны вариации ведущих персонажей. Тонкая и изысканная игра кистей рук
солистки сменяется витиеватой «цепочкой» прыжков – у героя. Постепенно волна
эмоционального напряжения нарастает, и, вместе с ней, нагнетается активность
ансамбля. Одетые в бело-голубые трико и купальники, с трепещущими газовыми
полотнищами на руках, они оборачиваются девушками, идущими за водой на источник
(ведущие на время замирают). Но вот оживает солист, который влюбляется во всех
красавиц разом. Его подруга ревнует и нервничает. Однако вскоре наваждение
проходит, и под заключительную оживленную и жизнерадостную музыку все действующие
лица впервые одновременно выполняют сложные танцевальные «фразы», в которых
клокочет беспечная молодость и радость взаимной любви
В буклете «Александр Мишин» можно
прочесть об этом «пластическом октете» начинающего хореографа следующее: «В
работе над миниатюрой «Источник» (1984), являющей собой как бы поэтическую
грезу, А. Мишин опирается на музыку, пронизанную народными ритмами и
интонациями, звучащими свежо и современно. Словно ожила старинная восточная
миниатюра, с ее графической четкостью хрупких линий. Их излом передает надрыв
Юноши, ищ*ущего свой
идеал. Танец главных героев, которым вторит кордебалет девушек-волн, насыщен
сложными, почти акробатическими поддержками».
прочесть об этом «пластическом октете» начинающего хореографа следующее: «В
работе над миниатюрой «Источник» (1984), являющей собой как бы поэтическую
грезу, А. Мишин опирается на музыку, пронизанную народными ритмами и
интонациями, звучащими свежо и современно. Словно ожила старинная восточная
миниатюра, с ее графической четкостью хрупких линий. Их излом передает надрыв
Юноши, ищ*ущего свой
идеал. Танец главных героев, которым вторит кордебалет девушек-волн, насыщен
сложными, почти акробатическими поддержками».
Первые свои вещи молодой
специалист показал и в Театре музыкальной комедии, где он совмещал несколько
творческих и административных функций: хореографа, руководителя коллектива и
педагога-репетитора. На преподаваемый им тренаж нередко приходили некоторые артисты
Академического театра, но главным для него всегда была постановочная
деятельность. В «Летучей мыши» И. Штрауса и кордебалет («Вечное движение»), и
солисты («Арлекин и Коломбина») танцевали в классическом стиле – в удлиненных
пачках разных оттенков и на пуантах. В том же ключе образной выразительности
была решена вставная балетная сцена «Подводное царство» на музыку Г. Г. Рзаева.
Здесь две пары солистов морских звезд чередовалась с выступлениями кордебалета
рыб и водорослей, образуя форму, близкую Grand Pas.
специалист показал и в Театре музыкальной комедии, где он совмещал несколько
творческих и административных функций: хореографа, руководителя коллектива и
педагога-репетитора. На преподаваемый им тренаж нередко приходили некоторые артисты
Академического театра, но главным для него всегда была постановочная
деятельность. В «Летучей мыши» И. Штрауса и кордебалет («Вечное движение»), и
солисты («Арлекин и Коломбина») танцевали в классическом стиле – в удлиненных
пачках разных оттенков и на пуантах. В том же ключе образной выразительности
была решена вставная балетная сцена «Подводное царство» на музыку Г. Г. Рзаева.
Здесь две пары солистов морских звезд чередовалась с выступлениями кордебалета
рыб и водорослей, образуя форму, близкую Grand Pas.
В других его работах в данном
коллективе проявилась тяга балетмейстера к современному профессиональному
стилю, основанному на танце модерн. Это композиция «Катарсис» на музыку М.
Огинского из спектакля «Трумф» по И. Крылову и хореографические фрагменты из
«Власти канарейки» Р. Ахмедзаде.
коллективе проявилась тяга балетмейстера к современному профессиональному
стилю, основанному на танце модерн. Это композиция «Катарсис» на музыку М.
Огинского из спектакля «Трумф» по И. Крылову и хореографические фрагменты из
«Власти канарейки» Р. Ахмедзаде.
Комментариев нет:
Отправить комментарий